• • • • • • • • • •
^{упрощенный прием}
Все персонажи // Каждому желающему твинк в подарок  ^{28.12.20 - 10.01.21}

Pirates of the Caribbean

“Курю с утра, смотрю в окно.
Летят облака высоко в небе голубом.
Бошка трещит, мутны глаза.
Разбиты корветы мои. Порваны мои паруса.”

Jack Davenport
• • • • • • • • • •

James Norrington Джеймс Норрингтон

▸Сын адмирала Лоуренса Норрингтона, Джеймс, сколько себя помнил, рос с мыслью о том, что служба Короне — самое благородное занятие, которому может посвятить себе дворянин. Его выбор был очевиден для всех, никаких сомнений, никаких мыслей "а что, если". И какая ирония, что своей жизнью юный моряк оказался обязан тому, борьбе с кем посвятил жизнь его отец. Тому, чей сын станет причиной всех его будущих несчастий. Это послужило началом долгих лет отчуждения между Джеймсом и его отцом-адмиралом, предпочитавшим увидеть сына погибшим, но не обязанным жизнью пирату. Гордыня — грех, которому подвластны все Норрингтоны. Так или иначе, у Джеймса были цель, чувство долга, честь и жизнь, которую он был рад возложить на алтарь служения своему отечеству. Он завершил свое обучение, показал себя превосходным офицером, взбираясь по служебной лестнице без всякой протекции со стороны родителя. За все время службы на линкоре адмирала Норрингтона Джеймс не получил от отца ни одобряющего взгляда, ни улыбки, но это, пожалуй, только заставляло его быть лучшим среди прочих. Затем годы службы на "Разящем", приведшие его от мичмана к званию первого лейтенанта и прославившие как самого бескомпромиссного борца с пиратством, не оглядывающегося на принесенные в жертву победе жизни. Но было ли в этом долга больше, чем мести за перенесенный позор, вставший стеной между отцом и сыном? Казалось, смерть Лоуренса и матери, путешествие в Новый Свет в качестве эскорта для будущего губернатора Ямайки, Уизерби Суонна, могли даровать ему освобождение от старых обид и воображаемых пятен на репутации, а проросшая через годы в стучащем только о Службе и Долге сердце влюбленностью в дочь губернатора — покой его душе. Но у Бога жестокое чувство юмора — командор Джеймс Норринтон, рыцарь ордена Бани, стал тем, с кем боролся всю жизнь. ▹ Я предлагаю вам отыграть Норрингтона времен его духовного падения, чтобы всласть похрустеть стеклом и посмотреть, как могла бы развиваться его судьба без награды за сердце Дэйви Джонса. Или же можем вместе подумать, как вернуть Джеймса с того света, в конце концов, не он первый, не он последний. Но я безумно люблю этого персонажа, так что готов окунуться во флэшбеки его охоты на пиратов вплоть до тех времен, когда сам Киллиан еще находился на военной службе. Кроме меня, в местных водах обретается и Джек Воробей, так что предлагаю организовать какой-нибудь лихой сюжетец. Не фиксируемся на датах и исторических событиях, пишем свою историю. С вас грамотность, инициативность, чувство юмора и хотя бы поверхностное знание предмета.

BUBBLE COMICS

“Заткнись, твою мать! Просто заткнись, пока ты не вывел меня окончательно.”
• • • • • •
the original or the same.
• • • • • • • • • •

Murdok McAlister Мердок МакАлистер

▸Если бы Мердок не был приверженцем относительного консерватизма, то он бы собирал кубик Рубика пусть и не за минуту, стремящуюся к минус бесконечности, но в обход всех правил - разламывая чертову игрушку и складывая ту обратно любыми желаемыми узорами наружу или внутрь, вариативно. Потому что именно так тот и поступает с миром вокруг: в угоду собственной выгоде, насильно укладывая в концепцию собственного “надо” и “не надо”, “правильно” и “неправильно”, а также - “допустимо” и “недопустимо”. В общем-то говоря, из той породы людей, что воспринимают социально-общественные аксиомы за точечно-логические ориентиры, но при этом могут похвастаться альтернативными моралью, этикой и нравственностью. Про таких с детства говорят: “да по нему колония вот-вот заплачет” (что с возрастом закономерно разрастается до: “пожизненное уже рыдает горючими слезами”) и “прирожденный лидер”. Хотя нихрена оно - второе исключительно - совершенно не так. Мердок МакАлистер не похож ни на мессию, ни на вождя и идеолога (хотя для некоторых сумел стать образчиком новой и пока безымянной религии). Он просто из тех, кому играючи - путем шествия под знаменами имени себя - дается контроль над ситуацией в общем и прецедентами в частности. И кому ни в коем случае бразды контроля над нельзя выпускать из рук. Потому что в этом случае все непременно идет по пизде. Гриф “совершенно секретно” со времен Белфастского снайпера, “оленевода”, “мистера МакАлистера” и руководителя преступной группировки “Дети святого Патрика” уже давно снят. Все прошлое - с рядом ошибочных нюансов и додуманных отклонений от первоначальной истории некоторыми особенно наивными, потому что некоторые особенно подверженные идеализму, умноженному на трудоголизм, их таковыми сделать очень постарались - не засветилось разве что в протоколах КГБ (а так хотелось бы верить, что гребанным русским хотя бы на этом уровне нет до этого дела). С прошлым, которое укладывается в забеги на двух человеческих ногах по маршруту Дублин-Венеция-еще-хер-знает-где-по-дороге-Сибирь, дела тоже, в общем-то, понятны. Тем, что обстоять те стали хреново. И, вроде, так и подмывало в определенный момент с размаху приложиться о риторику: куда уж хуже? Чем быть кому-то там обязанным, чем оказаться у кого-то там на побегушках, пусть и на официальном уровне оно именовалось куда более патетичным “в числе наемников”. Но хуже ведь всегда есть, куда. Это-то мы с тобой, МакАлистер, оба знаем не понаслышке, верно? ▹Я долго собирался с мыслями, а потом решил плюнуть и не ударяться в беспросветную лирику, потому что, хотелось бы верить, что превью на Мердока - не более, чем повторение того, что 2х2=4 и все в таком, знакомому с каноном желающему, духе. А потому - перейдем к сути с претензией на легкую и непринужденную оригинальность. У нас тут времена внахлест: по основной сюжетной ветке МакАлистера мы из лаборатории вытащили и даже привели в божеский вид (я - вытащил, а кое чья подружка - привела), по косвенным - да флаг нам в руки. Лично от себя я готов предложить в принципе любой временной отрезок для взаимодействия: ДСП до Хольта, отыграть сам момент освобождения (он не отыгран, к слову, во всех его возможных красочных подробностях), снова ДСП, потом еще раз ДСП (потому что скучать там было охуительно некогда); можем сдвинуться в будущее, а можем - я серьезно - хоть вынудить меня впервые сбегать тебе в ларек близ школы в Сэнтфилде за сигаретами. Здесь, к слову, помимо меня есть еще парочка-троечка-четверочка охренительных ребят из каста, с которыми можно хоть куда, потому что всяко получится великолепно - так что на игровом общении тет-а-тет ни в коем разе не настаиваю. От себя обозначу принципиально важное. Во-первых, из тебя, МакАлистер, получилась охренительно страшная огромная рыжая косматая рысь. И пусть мы коллективными стараниями правда привели тебя в божеский - читай, человеческий - вид, но у меня тут невольный фетиш: а, может, привели, но не совсем? Оставить бы хоть что-то - от случайных и непрошенных трансформаций, до рудиментов звериного чутья и восприятия мира. Да хоть приходы лови, как Разумовский, ей богу. Во-вторых, стоит упомянуть, что прямой пейринг я не ищу: какой между двумя такими людьми пейринг в привычном смысле вообще возможен? Но я совершенно точно не буду против любой точки на отрезке в разбеге от “приручивший-прирученный” и “руководитель, умеющий подчинять - подчиненный, которому нужен руководитель”, через “умеющие соблюдать субординацию в одностороннем порядке хорошие друзья” и вплоть до “мы трахнулись в очередной - восемьдесят седьмой - раз вчера, но это ничего не значит, сам же понимаешь”. В любом случае стоит учесть лишь то, что у Кирка на Мердоке ни то фиксация, ни то обсессия, контекст которых обсуждаем, как и обратное отношение, что остается на ваш откуп. В-третьих, иметь реальный прототип внешности совсем не обязательно. Но если хочется - да бога ради (сказал мой внутренний католик родом из глубокого детства), однако, прошу обсудить вариант перед принятием во избежание всякого. Ну и, в заключении. Лета и конца ремонта так не ждут, как я жду игрока на эту роль. Примера моего поста ради. Кухня на этой съемной квартире без номера очень похожа на приемный покой. На место проведения каждодневной процедуры первичного осмотра. Откройте рот, высуньте язык и скажите: “я все еще в порядке, я все еще в себе, мне все еще хочется ответить пошатнувшемуся миру вскинутым средним пальцем”. Никаких стетоскопов, весов и актов пальпации - они отслеживают состояние друг друга на глазок, на вскидку; боевая привычка в один “прыжок” зрачков в нужную сторону определять, кто и кому теперь будет прикрывать спину. Они - это сам Кирк и Волков. Смотрят чаще напрямую, без вызова, но и без утайки, и реже - искоса. Как будто взгляды исподтишка - не дежурное проявление якобы приятельской вежливости, а самая настоящая вероломная роскошь сомнений. Они - это действительно они двое. Потому что Разумовский если и смотрит, то явно куда-то внутрь самого себя. Раз от раза у Кирка в голове нет-нет, да проносится мысль: “как голыми руками в собственных потрохах шарит”. В далекие (все, что было до Хольта, было словно бы в одной из прошлых жизней) двадцать шесть ему “посчастливилось” описывать по протоколу до приезда медицинского эксперта такое тело со вспоротой брюшиной: почерк левой рукой почему-то получался прямее и жестче, чем правой, хотя обычно бывает наоборот, а блевать хотелось дальше, чем видеть. Оказывается, человеческие внутренности - в особенности, лента кишечника - наиболее отвратительно выглядят уже тогда, когда покрываются мутной слизистой пленкой, согласно освидетельствованию: спустя пять-восемь часов после остановки сердца. Вот и в голове у Разумовского, которого Олег неизменно зовет Serezhey, точно такое же месиво: разве что пленка все никак не подсохнет, будто бы по венам памяти и артериям осознавания (и осознания) все еще бежит, петляя, кровь. Кирк мысленно разлиновывает всю квартиру, делит на зоны: “красная” и все остальные. Кухня - приемный покой, место встречи, которое изменить нельзя, нейтральная территория. Коридор - на то и коридор, территория проходная, разве что пол подле входной двери теперь разукрашен ни то уличной грязью, ни то алыми отпечатками с ладоней и сбитых костяшек пальцев (все равно никто из них не спешит браться за половую тряпку, а сам О’Райли попросту с завидным упорством устраивает подвывающие улицей сквозняки). Все прочие комнаты - попеременно сменяющие таблички с названиями на дверях палаты. Общая, интенсивной терапии - хорошо хоть, что до реанимационной пока не дошло. Пока. А еще есть хоспис, откуда лекарствами даже по меркам Кирка, у которого, как и у конченного язвенника - по одной таблетке перед каждым приемом пищи, на треть их вынужденно-добровольно общих квадратных метров сорока относительно жилых помещений несет до зубного скрежета сильно. Впрочем, зубы о зубы и без того есть о что сточить. К примеру, о фатальную бесполезность поисков. Очевидно, Россия мало кому отвечает взаимностью, и О’Райли исключением не становится. Ломать режим дня ему не впервой - со временем суток всегда так, стерпится-слюбится, хоть трижды поменяй те местами и выверни наизнанку, чтобы потрясти перед лицом всплывающих в памяти: “Кирк, ровно в девять вечера ты должен быть дома, с вымытыми руками садиться за стол, а в половину одиннадцатого - отбой, и я гашу свет; тебе уже тринадцать, а потому ты можешь ложиться немногим позже десяти вечера”. И все бы хорошо, теперь ему не тринадцать (хотя по законам Ирландии на отсидку дали бы раза в четыре больше), да вот толку-то? Один раз Кирк просыпает почти восемь часов в противовес привычной паре-тройке. И по пробуждению у него сердце колотит прямо в глотке: “сколько прошло времени? Я же мог все проебать”. А что, собственно говоря, “все”? Сердце колотит без аккомпанемента омерзительно-раздражающего писка медицинского аппарата с отпечатком амбразуры из пик кардиограммы - значит, сам он на месте. Волкова не проебать, пока по квартире с высокими (всего лишь на полметра, а не втрое ниже, чем у МакАлистера в “аквариуме”) потолками бродит привидением то и дело выходящий их своего “хосписа”, чтобы по итогу в тот вернуться, Разумовский, проебать которого в четырех стенах, ну, мягкого говоря, трудновато. Мердока он словно бы проебал, Мердока. Мердока, Гордану, Криса, Финна, ДСП, право на маргариту с двойной порцией текилы где-нибудь на ебаном пляже солнечного Брисбена в Австралии и даже блядского рыжего кота. На дне черной спортивной сумки без опознавательных знаков прозябает не початая бутылка хорошего - по меркам Дьюти Фри - виски. И от одного только осознания этого факта голова порой болит сильнее, чем ту ломило бы с похмелья. Когда Волков не говорит, но дает понять, что пойдет поискать встречи с тем русским, от воспоминаний о котором у Кирка начинается приступ мнимой акрофобии, тот лишь спрашивает: - Ну и нахрена? - а затем, не дожидаясь ответа, дважды чуть не споткнувшись языком о зубы, повторяет вопрос на искалеченном отсутствием лет практики русском. - Kakogo huya? Олег ему или не отвечает (именно на вопрос), или же ответ в системе координат Кирка О’Райли не удостаивается даже юго-восточного направления. И, в принципе, можно было бы не ждать (он и не ждет). Когда у тебя дел по горло, ждать не стоит даже следующего рейса: нужно останавливать ближайший анонимным сообщением о наличии бомбы на борту. Но под софиты на сцену выходит какая-то отвратительно-пресловутая солидарность: как у парочки тех, кто все еще холит и лелеет надежду выловить со дна озера труп своей собаки и искренне верит, что та старая шавка и впрямь могла не дышать под водой почти тридцать семь (не сорок, это важно!) минут. А еще позволяет себе иногда закрывать глаза и обманываться: “треснувшего льда не было, я просто сплю и никак не могу проснуться”. Не ждет, но все равно остается протирать задницей и до него порядком протертый чьими-то задницами стул подле кухонного стола, когда входная дверь после хлопка знаменуется еще и тремя скрежещущими проворотами ключа. У Кирка есть свой комплект. Свой комплект ключей от этой мультибольницы без закоса под частную клинику, ноутбук, wi-fi, обостренная с самого утра раздражительность, остывший и перестоявший чай в кружке, планы: планы до свершения (до приближения к) которых еще стоит проработать, и никакой ответственности. Хотя он и проверяет дверь. Не входную - ту самую, за порогом которой Олег иногда пропадает не только из поля зрения, но и словно бы из этого мира. Шпингалет щелкает тихо, почти мелодично. Мердок бы сказал: “щелкает второй нотой в той-самой-сонате-которую-ты-не-послушал-О’Райли”. Как и вполне мог бы сказать: “предохранителем”. Предохранителем щелкает. Кирк попросту отпирает (а была ли заперта?) дверь одной из спален этой Stalinki и возвращается на кухню со стоическим желанием покурить. Сначала одна сигарета - в форточку, блажи простой, а не принципа или необходимости ради, - а затем очередной забег еще не хромых (погоди-нас-отстреливать-мудила) лошадей по пространству всемирной паутины.

abrahamic religions

“ — look at me, damien, it's all for you!”

aneurin barnard, например
• • • • • • • • • •

antichrist "damien thorn" антихрист "дэмиэн торн"

▸ покойные торны хорошо о тебе позаботились, ты никогда ни в чем не нуждался. на пятое день рождение вместе со счастливым праздником, каруселью и тортом ты получил сломанную шею своей няни, которая с улыбкой и петлей вокруг шеи спрыгнула с крыши — мой подарок. я наблюдал за тобой в образе черного пса, когда твой приемный отец подхватил тебя на руки, чтобы защитить тебя от всех бед, и ты помахал мне рукой. для них ты был всем миром — как и для многих. твое рождение предсказывали в древних книгах и свитках, искали нужное место или время по знакам и картам, рылись в детских волосах в поисках метки дьявола; религиозные фанатики убивали ни в чем не повинных младенцев, думая, что освобождают мир и спасают чужие души; твоим именем начинали молитву мои верные последователи. ты никогда не был один — ад, частица которого дала тебе жизнь, всегда был рядом; князи ада по очереди приходили, чтобы качать твою колыбель, пока кэтрин торн радовалась спокойному безмятежному сну и тому, что ты никогда не плачешь. на тебя возлагали очень многое в конце света, по изначальному сценарию ты злой брат христа, миссия для всех проклятых, но на самом деле тебе не нужно ничего делать; в кризисе и грядущем апокалипсисе ты не его причина, а просто еще один символ, строчка из писания, футболка с сатанинскими лозунгами. я всегда был и буду рядом: я твой школьный друг, я твоя первая девушка, сосед по комнате в университете, бариста в твоей любимой кофейне. все это для тебя. ▹ маленькое зло не хочет ничего решать, маленькое зло хочет на ручки. в основном, предыисторию основываю на "омене" 2006 года (сериал с брэдли джеймсом НЕМНОЖКО ужасен) + общая информация об антихристе из тех же заветов. жду от вас пример текста перед всеми обсуждениями. внешность вполне можно обсудить, я предложил для взрослого дэмиена (20 лет на 2020год) анайрина барнарда. (традиционный огромный текст, извините) ытаюсь испугать вас этой простыней: в идеале я ищу не просто игрока, который займет роль, а соигрока, и прекрасно, если универсала. это значит, что вы не боитесь разных сеттингов и обстоятельств (играть мы будем все: новый колумбайн? ураган катрина? да что угодно), и я буду просто счастлив, если вы умеете все, беретесь играть под маской, и мы будем жить с вами долго и счастливо.

Forgotten Realms

“Who am I? Your only chance of survival. And you mine, though it pains me to say it.”

original
• • • • • • • • • •

Lae'zel Лей'зель

▸ Бесстрашный воин гитьянки. Характер стойкий, нордический. ▸ Действия и реплики Лизоньки перманентно вызывают у остальной пати реакцию "ну маааам". ▸ Нихрена не одобряет. ▸ Сурова настолько, что это не ты романсишь Лизоньку, это Лизонька романсит тебя. Что у тебя с Шедоухарт? А с Уиллом? И кто там ещё выглядит особенно соблазнительно сегодня вечером? Когда Хант орёт "В укрытие, глупцы!" согласно списку. ▸ Lae'zel's character becomes 100x funnier when you realize she's not some badass accomplished veteran warrior but just a horny 21 year old gifted student with a superiority complex she uses to hide her crippling fear of failure (с) ▸ А если серьёзно, то сложно не восхищаться несгибаемой волей и силой духа Лей'зель, её готовностью равно сражаться и умереть или убить, но не покориться — ни личинке, ни кому-либо ещё, даже если приходится идти против своего народа. При этом до последнего оставаясь верной лишь Влаакит и никому больше, и оставаясь воплощением идеалов гитьянки. ▸ Найдём все ясли и соберём проблемы по пути, добудем все серебряные мечи и обязательно заведём тебе ручного дракона, даю слово. ▹ Вызывает у Хант смешанные чувства — от восторга до умиления, от восхищения до "еб твою мать сьюзен" (с) ▹ В общем, как-то так. ▹ Я уже говорила, что ай тоталли ин лав виз зис вуман? ▹ Типичный пример взаимодействия внутри команды: Lae'zel: The next person to say “mood” or “same” or “me” after I make a threat will be thrown out of the window onto solid concrete. Astarion: Mood. Gale: Same. Hunt: Me. ▹ Да, я знаю, что её имя в русской версии игры переведено как "Лаэзель", но мы тут как-то привыкли больше придерживаться оригинала, потому зовём её Лизонькой Лей'зель. Чем нашим локализаторам не угодил апостроф — тоже загадка. ▹ Ранний доступ не открывает всего, но говорит достаточно для того, чтобы фанонить и придумывать дальнейшие события с упором на известное. Так мы и решили сделать — понемногу играем от Андердарка и личное, развлекаемся как можем и ни в чём себе не отказываем. ▹ Иногда падаем в спидпост, иногда пишем неторопливо — привыкли уважать чужое время и возможности. Пишем посты от 2к и больше — как получится, — не используем птицу-тройку, не воспринимаем лапслок, зато очень ценим содержание, умение во взаимодействие и чувство юмора. Любим перекидываться мемесами в тг, так что будет здорово иметь какую-то связь и за пределами форума. ▹ /агрессивный фангёрлинг/

• • • • • • • • • •
^{упрощенный прием // твинк}
для персонажей-возлюбленных ^{08.02 - 21.02}
акция распространяется на тех, кто приходит вдвоем играть пару; в пункте дополнительно анкеты укажите свою половинку

Cyberpunk 2077

на ваше усмотрение
• • • • • • • • • •

Alt Cunningham Альт Каннингем

▸ Альт – блестящий нетраннер, возможно один из лучших, но в 2077 о ней никто не вспоминает. Имя «Альт Каннингем» не всплывет ни в одной из хроник «Арасаки», не будет упомянуто ни в одном официальном документе. Никто никогда не узнает о настоящем создателе «Душегуба», потому что, если кто-нибудь узнает о событиях минувших дней, корпы никогда не отчистят свою репутацию. Она так и останется для большинства всего лишь «девушкой Джонни Сильверхенда», но ее уже это не тревожит. Ее личность собрана из миллионов строчек кода, существующих где-то по ту сторону Черного Заслона. От нее прежней почти ничего не осталось: только тонкая дымка старых воспоминаний и чувств, погребенных где-то глубоко под ее новым, более совершенным вариантом личности, освобожденным от плотских нужд. ▹ мне некого абузить, поэтому придите, умоляю. что касается отношений, то тут все обсуждаемо, думаю мы договоримся. к постам и скорости отписи я не придираюсь, от вас прошу того же.

• • • • • • • • • •
^{упрощенный прием // твинк}
для персонажей военных  ^{22.02 - 07.03}

Marvel

“ Audiomachine - The Big Smoke ”
• • • •
Benedict Cumberbatch
• • • • • • • • • •

Stephen Strange Стефан Стрэндж

▸ Ты называешь себя Доктором, и это просто выводит меня из себя. Ты не Доктор, и мне плевать, насколько заслужено твое прозвище, ты не он. Человек, по чистой случайности сумевший прикоснуться к тайнам Вселенной, подглядеть в замочную скважину. Бактерия, как и все человечество, копошащееся на планетке, которую вы с таким упорством стремитесь загадить и сделать непригодной к существованию. И все же... все же... я не могу игнорировать и отрицать любопытство, которое ты во мне вызываешь. Нити, связующие время и пространство, вокруг тебя сходят с ума, и мне так знаком этот хаос. Вы с ним похожи, ты знаешь? С тем, настоящим Доктором. Такие до тошноты принципиальные, идеалистичные, но погоди, стоит копнуть поглубже и - о! - на самом дне похороненных воспоминаний белеют скелеты, обвиняюще смотрят пустыми глазницами, обрекают на вечное одиночество. Ты, преисполненный боли, выбравший пусть саморазрушительного служения людишкам... эти эмоции будоражат мой разум. Бесконечная симфония страданий. Знаешь, я мог бы избавить тебя от этого одиночества. Я единственный, кто мог бы понять тебя. Твой разум так прекрасен, остер, как грани алмаза, и столь же холоден. Иногда мне кажется, что он способен погасить огонь терзающего меня безумия... Но ты продолжаешь цепляться за свое жалкое существование на всеми забытой планетке, притягивающей внимание только изгнанников и психопатов. И я не могу понять, почему - почему! - вы с ним так дорожите этой крохотной бусиной в ожерелье галактик. Покажи мне. ▹ Мне показалось, что взаимодействие этих персонажей можно интересно и красиво раскрыть. Будет круто, если муви-образ вы расширите каким-то комиксными моментами, например, использовав линию с Мистером Страдание, что добавит драматичности. Больше драмы богу драмы! Если вы не читали комиксы, то я могу объяснить все на пальцах, но это необязательный пункт. Нам в любом случае будет, что сыграть.