Навигация:
● Правила
● Описание ролей "La casa dell'Oblio"
● FAQ
● Сюжет
● Расположение и планировка
СЮЖЕТ
Венеция, 1718 г.
Удачливый торговец и благочестивый католик, капитан Агилар, носивший за глаза почтительное прозвание «дон Диего», от души любил венецианский порт и торговую гильдию, не скупившуюся в хороших сделках и жадно менявшую лучшие испанские вина на изысканные восточные украшения.
Еще любил Агилар тяжесть набитых монетами сундуков, но бесстыдно больше – темные каналы и веселые пиры, звездное небо над Адриатикой и изящных расфранченных куртизанов, сводящих с ума легкомысленной болтовней и жаром блудливых объятий. О, Светлейшая! Столица дипломатии и торговли, искусства и порока! Исчадье бесконечного кутежа! О, город масок и доступной любви, мир праздника и жестоких игр!
Чем реже молитвы достигали ушей Господа, тем глубже вяз богобоязный испанец в лабиринте маскарада, пока один из уличных любовников не втянул его – ласково прихватив за разбуженную ласками плоть! – в роскошное палаццо, куда Создателю и смотреть-то было бы противно.
К восторгу и ужасу капитана, глазам его предстала разнузданная картина пьянящей оргии, какой он раньше никогда не видел: где чернокожий раб, обездвиженный и безмолвный в путах шелкового шнура, принимал в себя и верхом пару изящных белокурых, светлокожих близнецов, похожих на ангелов. Мальчишки любили экзота тем торопливее и старательнее, чем больше золотых монет прилетало к их ногам от разгоряченных вином и зрелищем гостей. Напротив Доктор Чума в одной лишь маске да кожаных штанах на голое тело брал гибкого юношу кулаком, так неспешно и сладко, что влажные черные пряди клеились к его холке и бледным вискам, пока жирные нити сока бесстыдно стекали с возбужденного члена на поджарые бедра, а пальцы до побеления сжимали край массивного стола. Горевшие под его сосками свечи мешали тому течной сучкой прилечь на тот самый стол среди других блюд, чтобы принять желанное наслаждение до конца.
Когда благочестивый дон Диего нагнал на лестнице сбежавшего от него уличного волокиту, он уже не помнил себя. И после не помнил, как отчаянно и жестоко любил мальчишку там же на мраморных высоких ступенях…
Венеция, 2018
Потомственный винодел и преемник успешного семейного бизнеса Диего Агилар, среди друзей получивший шутливое прозвище «Дон», таки дорвался до изыска на темной стороне – не сразу, через протекцию хорошего знакомого, редкостного садиста. Здесь царил особый венецианский лоск, и даже воздух, казалось, был пропитан какими-то запретными играми. Что ж, "La casa dell'Oblio" был далеко не первым гей-борделем, куда он заглянул за свою богатую развратом жизнь, но пожалуй, самым впечатляющим. По иронии судьбы, это было то самое палаццо, где так щедро транжирил деньги его любвеобильный прапрапрадед. Дворец поменял нескольких хозяев и служил разным целям, но в 2005 был выкуплен, чтобы стать закрытым мужским клубом для людей по-настоящему состоятельных. Оценив прайс-лист, с некоторым удивлением Диего понял, что за определенную сумму здесь можно сделать с другим человеком всё, что угодно. Он смаковал эту мысль, перекатывал вином на языке. Она отогрела его заскучавшую душу.Он стряпал свое удовольствие так же, как делал вино, собирая букет порочного и опасного, чтобы побаловать свой изощренный и уже пресыщенный вкус. О, он многое собирался попробовать! Постепенно. С каждым новым разом – чуть больше, чем в предыдущий.
Впрочем, сам Диего никого не калечил, не подвешивал на крюках и не порол гениталии. Ему нравилось смотреть.
Сегодня Дон пригласил к себе смуглого и гибкого гатто, тесно упакованного в пунцовый латекс. Из-под кошачьей маски смотрели на испанца горячие, черные глаза. Смотрели испытующе и тревожно. Пересохшие губы обозначили блядское нетерпение. Парнишке тоже хотелось игры, и Агилар это ощущал, ему это понравилось.Вторым в библиотеку добрался медико, крепкий светловолосый парень, стреноженный звонкими цепями в запястьях и в щиколотках. Он вошел на четвереньках, почтительно опустив глаза перед обоими, решавшими сегодня его судьбу. На широкой спине этого «викинга» поверх насечки белых рубцов еще алели свежие шрамы, и мысль о той боли, которую невольнику пришлось вынести всего несколько дней назад, будоражила кровь.
На дубовом столе среди старинных карт, свернутых в тубы, между блюдом фруктов и канделябром, лежали дилдо разных цветов и размеров: резные из кости антикварные драгоценности и полые, набитые шариками внутри; витые плети, арапник и шнуры, иглы и трубки, предназначения которых гатто не знал.
- Котенок, - Дон обратился больше к маске, чем к тому, кто стоял за ней. Голос его, глубокий и властный, внушал трепет, - из игрушек, что лежат на столе, выбери те, которые кажутся тебе приятными, и положи слева. А те, что пугают, справа.
- И мы начнем с тех, что слева?
- Нет.
